этим вокруг ее происхождения, окутанного мифами и легендами, и по сей день не утихают ожесточенные споры.
В рамках суфизма доктор наук Лалех Бахтиар (один из ведущих экспертов в своей области) выдвигает предположение, что Эннеаграмма «стара как мир», в то время как другие исследователи приводят доказательства того, что впервые сведения об Эннеаграмме появились более шести тысяч лет назад в Древнем Египте.
Я слышал о том, что версии Эннеаграммы существовали в доисторической Корее, а также в популярном буддизме. Однажды, после проведенного мною выездного семинара об Эннеаграмме в Камбодже, один из его участников сказал: «В буддизме есть нечто похожее. Когда я был ребенком, меня посвящали в семейные традиции, напоминавшие Эннеаграмму».
Вероятно, одно из первых письменных упоминаний об Эннеаграмме встречается в классическом произведении Гомера – «Одиссее». Об этом подробно рассказывает Беатрис Честнат (Beatrice Chestnut).
«Один из первых письменных текстов в западной литературе – “Одиссей” – рассказывает о метафорическом путешествии “домой”, к истинному Я. Герой произведения, Одиссей (автор трюка с Троянским конем), возвращается домой из Трои, посещая по пути девять стран, населенных мифическими существами, чье описание полностью совпадает с описанием девяти типов личности Эннеаграммы. Причем в «Одиссее» эти типы даны именно в той последовательности, в которой они приводятся в современном учении».
Греческий современник Будды, философ и математик Пифагор (который по стечению обстоятельств учился в Египте), объединил мистицизм и математику и вывел Закон Трех. По преданию, он использовал рисунок, напоминающий символ Эннеаграммы, узнав о нем в Гемополе, центре поклонения Великой Девятке Иину – божествам, связанным с верховным богом солнца.
По некоторым сведениям, созданный иудейским философом Фило (который также некоторое время проживал в Египте) эзотерический иудаизм с его Деревом жизни, являющимся ключевым символом Каббалы, представляет собой раннюю форму Эннеаграммы.
Существует также предположение, что создателями Эннеаграммы были раннехристианские монахи-аскеты, укрывшиеся от мирской суеты в пустыне под предводительством мистика Евагрия Понтийского (IV век нашей эры). Труды Евагрия часто приводят в доказательство христианского происхождения Эннеаграммы. Особенно это касается произведения, в котором он перечислил восемь пороков и восемь добродетелей (в одном из источников их насчитывается девять), которые перекликаются с Добродетелями и Страстями современной Эннеаграммы.
Многие современные исследователи признают заслуги суфийских орденов, распространенных в Центральной Азии, от Ирака до Афганистана, в развитии Эннеаграммы на рубеже XIII и XIV веков.
Но независимо от того, кроются ли истоки Эннеаграммы в буддизме, иудаизме, христианстве или исламе, лишь в начале XX века представитель православия, прибывший с востока, Георгий Гурджиев, познакомил западный мир с ее современной версией.
ПРОТИВОРЕЧИВАЯ ИСТОРИЯ ЭННЕАГРАММЫ
Георгий Гурджиев, Оскар Ичазо, Клаудио Наранхо
Георгий Иванович Гурджиев родился в России в городе Александрополь (ныне Гюмри, Армения) в промежутке между 1860 и 1870 годами. Детство его прошло в городе Карс (территория современной Турции), расположенном на Великом шелковом пути, веками соединявшем восток и запад, Азию и Европу. Благодаря богатой истории и влиянию древних торговых связей Карс отличался удивительным культурным многообразием, что позволило Гурджиеву с малых лет овладеть несколькими языками. Ознакомившись с разнообразными религиозными традициями, он отказался от своей первоначальной идеи стать священнослужителем и посвятил себя исследованию мировых философских учений и религий.
Более десяти лет Гурджиев состоял в обществе «Искатели Истины», целью которого было познание мира путем поиска эзотерических откровений. В составе этого общества он посетил Тибет, Францию, Египет, а также многие другие места. По пути он собирал сведения об учении, которое, как позднее оказалось, относилось к Эннеаграмме. Знаменитый исследователь никогда не рассказывал, где именно изучал Эннеаграмму, поддерживая теорию о тайном братстве, хранящем эти знания. Но нет сомнений в том, что именно Эннеаграмма стала основой для учений, созданных самим Гурджиевым.
Создавая свое видение Эннеаграммы, Гурджиев считал, что с ее помощью можно объяснить любую развитую систему, например, религию, науку или астрологию. «Все можно изучить и прочитать через призму Эннеаграммы», – говорил он.
Кроме того, он верил, что Эннеаграмма находится в постоянном развитии, потому и изучать ее необходимо посредством движения и хореографии. Свои дисциплины, содержащие всю мудрость Эннеаграммы, он преподавал с помощью сакральных танцев.
В отличие от современной Эннеаграммы, учения Гурджиева находились скорее на метафизическом, чем на личностном уровне. Тем не менее его теория о Трех Центрах Интеллекта значительно облегчила последователям этой философии понимание основ современной Эннеаграммы [9].
О том, как Гурджиев применял Эннеаграмму для описания природы личности человека, известно немногое. В частности, имеются сведения о том, что происходило это за богатым столом, где вино, водка, бренди и арманьяк лились рекой, заставляя гостей расслабиться. Вкушая изысканные блюда, философ в типичной для Восьмерок манере провоцировал присутствующих, рассказывая им, к какому типу «идиотов» или «червей» они относятся. Свои выводы он делал на основании их эмоций или реакции на его провокации. Гурджиев по очереди просил всех рассказать, какими они себя видят, а затем поднимал тосты за гостей, называя их при этом идиотами. Соглашусь, это звучало довольно грубо, но если заменить слово «идиот» на «тип», мы увидим все ту же классификацию Эннеаграммы.
Петр Успенский, один из самых известных сподвижников Гурджиева, находился под его духовным покровительством более десяти лет. К сожалению, впоследствии их пути разошлись. Через два года после кончины Успенского его последователи опубликовали книгу, ставшую своеобразным отчетом о том, чему он научился у Гурджиева. При публикации книга получила название «В поисках чудесного», хотя сам автор назвал ее «Фрагменты неизвестного учения». Издание 1949 года содержало символ Эннеаграммы, нарисованный Гурджиевым. В книге сообщалось, что Гурджиев впервые ознакомил своих учеников с Эннеаграммой в 1916 году в Москве в своем Институте Гармонического Развития Человека.
В 1954 году, через пять лет после публикации книги Успенского, Оскар Ичазо, уроженец Боливии, основатель школы мудрости Арика (с языка индейцев племени кечуа это слово переводится как «открытая дверь») вывел понимание Эннеаграммы на принципиально новый уровень. Ичазо разработал 108 версий Эннеаграммы, которые он назвал Эннеагонами. Самый известный из них рассматривает такие традиционные для Эннеаграммы понятия, как Пороки, Фиксации, Добродетели, Святые Идеи, Крылья, а также теории о значении линий, соединяющих цифры.
Как ни странно, Ичазо отрицал наличие какой-либо связи между своей концепцией Эннеаграммы и учением Гурджиева и его последователей, в частности Успенского. Он утверждал, что открыл для себя Эннеаграмму, путешествуя по миру. Частью этих путешествий стало его пребывание в монастыре Сармунского братства – духовного сообщества, в котором, по слухам, постигал учение Эннеаграммы Гурджиев. Кроме того, Ичазо рассказывал, что к нему с небес спустился ангел и в течение семи дней посвящал его в тайны Эннеаграммы.
В 1969–1970 годах Ичазо передал учение об Эннеаграмме как способ понимания человеческой природы чилийскому гештальт-терапевту Клаудио Наранхо. Вот воспоминания Наранхо об одной из их встреч: «Он [Ичазо] нарисовал Эннеаграмму Пороков и попросил меня показать, на какой
